В военных фильмах обычно ищут катарсис — героизм, товарищество, потерю и обретение смысла. В «Под огнем» нет ничего из этого. Алекс Гарленд и Рэй Мендоса не просто обходят стороной жанровые штампы — они будто бы стирают само понятие «военного кино». Остается только ощущение. Пронзительное, липкое, несмываемое. Как будто у вас над ухом стреляли и кричали полтора часа, и теперь вы пытаетесь хотя бы просто вспомнить, как вас зовут.
Никакой выдумки. Только опыт
Фильм длится всего 90 минут, но не ищи здесь начала, середины и финала. Нет закадрового голоса, нет даже характеров — есть группа молодых морпехов, случайно оказавшихся в аду, и дом, который превращается в ловушку. Камера не просто следует за ними — она буквально сливается с их взглядом. В какой-то момент ты словно перестаешь быть зрителем и становишься еще одним бойцом.
Тот самый эффект присутствия, о котором мечтают VR-разработчики, здесь достигается без шлемов и технологий — только напряжением, рваным монтажом, нервным звуком и абсолютной честностью в изображении страха.
Отказ от киноязыка ради правды
В этом фильме нет музыкального сопровождения, которое вело бы за руку. Нет сцен, которые надо было бы «доиграть» до слез. Все снято так, будто камера случайно оказалась рядом. Диалоги — это не то, что пишет сценарист. Это фрагменты армейского радиочата, в которых можно уловить только отдельные слова.
Гарленд, известный по «Аннигиляции» и «Падению империи», здесь полностью растворяется в задумке Мендосы — бывшего морпеха, решившего, что воспоминания друга Эллиота, получившего тяжелое ранение, заслуживают точной реконструкции. Почти медицинской. Без купюр. Без выводов.
Финальные титры — с посвящением «Для Эллиота» — бьют сильнее, чем любой из номинантов на «Оскар-2025». Потому что ты только что это пережил, а теперь узнаешь, что все это было на самом деле.
Зрелищно, но не развлекательно
Парадокс фильма в том, что он невероятно кинематографичен. Эстетика, выверенность, визуальная чистота — на уровне лучших работ студии A24. Но эта эстетика предательски двусмысленна: когда от огненного шторма невозможно оторваться, становится не по себе. Не слишком ли красиво снят ужас? Не начинает ли зритель любоваться войной?
Это вопрос, на который фильм сознательно не дает ответа. Он просто показывает. Дальше — думайте сам.
В этом аду нет героев — только тела и грохот
Если вы ищете в военном кино подвиг или понятную мораль, «Под огнем» может разочаровать. Здесь нет победы. Нет врагов с лицами. Только выживание — а потом молчание. Это, возможно, первый фильм о войне, в котором не прослеживается ни капли пафоса. Ни американского, ни какого бы то ни было другого.
Это даже не антивоенное кино в привычном смысле. Это попытка показать, как оно было, и ничего больше. А этого, как выясняется, достаточно, чтобы тебя вдавило в кресло.
Выходишь из зала — и хочется тишины. И чтобы никто не спрашивал: «Понравилось?»
С таким фильмом этот вопрос звучит дико. Это не «понравилось» или «не понравилось». Это — врезалось. Оставило след.
Ранее мы писали: Этот фильм стал самым «дорогим» провалом в истории советского кино: о каком кино речь
