Меню
Ваши билеты в личном кабинете

«Норвег»: Рецензия Киноафиши

«Норвег»: Рецензия Киноафиши

Хороша страна Норвегия, а Россия лучше всех

Идея режиссера и сценариста Алены Званцовой сделать некий своеобразный ремейк «Белого солнца пустыни», только с совершенно другим сюжетом и на совершенно другом материале, – как минимум небезынтересна. Определенные детали смотрятся, конечно, слишком уж очевидной эксплуатацией слишком уж беспроигрышного – в глазах публики – советского кинохита, но вместе с тем очевидно заинтриговывают: это и периодически звучащая музыка из знаменитой песни Верещагина, и письма Евгения Кириллова к Брунгильде (судя по всему, набрасываемые и отправляемые лишь мысленно) как «перезагрузка» сочиненных Марком Захаровым писем Федора Сухова к Катерине Матвеевне, и финальный титр «Посвящается товарищу Сухову…». Да и мысль о том, чтобы изобразить, вместо байского гарема, новую форму угнетения женщин Востока – нелегально-мигрантское мытье туалетов в стрип-клубах и прочих злачных местах, для конспирации именуемых «библиотеками» (отсюда фразы вроде: «Извините, меня в библиотеке убивают»), – тоже не лишена рельефного драматургического колорита.

«Норвег»: Рецензия Киноафиши

Что получилось в итоге? В итоге получился парад национальных стереотипов и предрассудков, отчаянно рифмуемых и переплетаемых друг с другом. Как ни странно, про – цитирую – «женщин азиатской национальности» в фильме мало что сказано, кроме разве того, что это хорошие люди, среди которых даже иногда попадаются артистически выглядящие особи со знанием трех западноевропейских языков, и того, что теперь «Айчурек работает японкой». Впрочем, в «Белом солнце пустыни» гарем тоже не блистал жемчужинами неповторимых индивидуальных характеров, а представлял собой некую общую угнетаемую массу… Зато русские и норвежские характеры прорисованы Аленой Званцовой во всем блеске этнокультурных клише.

«Норвег»: Рецензия Киноафиши

Талантливый физик Евгений Кириллов, подвизающийся хозяином-прорабом среднеазиатской бригады по уборке туалетов, собирается уехать в Норвегию, женившись на белокурой норвежской учительнице русского языка Брунгильде (Брунхильд, если быть точнее), которую играет литовская актриса Северия Янушаускайте. Как и подобает норвежским валькириям толерантности и эмансипации, рожденным горячей игрой российского воображения, она рассуждает в основном о равноправии полов, гомосексуальных семьях, феминизме, естественности дефекации и испускания газов и прочих гейропейских ништяках. Один из предыдущих мужей Брунгильды рассказывает Жене Кириллову о норвежском соцобеспечении и норвежской семье (так сказать, варианте небезызвестной «шведской семьи»): «Когда я был в декретном отпуске, Кнут, отец Матса, мне очень помог не сойти с ума». Не в пример мужеотцам, сходящим с ума в декретном отпуске, Брунгильда – существо решительное и энергичное: «Я даже ездила четвертовать Русалочку в протест против эксплуатации женского начала». И в подтверждение всего вышесказанного уже другая героиня произносит концептуальный тост: «Человечество скоро вымрет. Мужики стали как бабы, бабы – как мужики. (Пауза.) Выпьем».

«Норвег»: Рецензия Киноафиши

Вообще, если судить по этим картинам норвежской жизни, свои познания о Европе Алена Званцова в основном черпала из выступлений депутатов Милонова и Мизулиной. Ирония ситуации в том, что кое-какие познания о русском национальном характере Званцова черпала, видимо, из тех же самых выступлений. И речь не только об участковом Локтеве, который возглашает на весь подъезд: «У меня в спальне стоит икона Живоначальной Троицы», клеймит трансгенного лосося и гей-парады, подозревает Женю Кириллова в еврейских корнях (с непременным прибавлением истории, как Мойша должен быстрее доесть форшмак, пока гости не пришли), но в итоге оказывается настоящим человеком с большой буквы и даже поэтом. Речь и о товарище Кириллове (именно так называют его азиатские труженицы гигиенического фронта, навязывая еще одну неотменимую параллель с товарищем Суховым), ибо он, понятное дело, так просто не сдастся трансгенно-толерантным скандинавским валькириям, благо здесь, на родине, есть и живоначальные кореша, и очаровательная бывшая жена, любовь к которой не померкла со временем, и песни под гитару, – короче, весь набор: от ностальгии по бардам-шестидесятникам до новейших патриотических обертонов. Таким образом, несмотря на массу отличных шуток и отличных актеров (Евгений Миронов, Ксения Раппопорт, Роза Хайруллина, сыгравший здесь, вероятно, свою лучшую на данный момент роль Дмитрий Марьянов и т. д.), фильм, отнюдь не будучи гротесково-эксцентрической комедией, свелся тем не менее к жонглированию полупародийными штампами про национальные особенности. И поэтому единственными по-настоящему живыми людьми тут выглядят единственные абсолютно не смешные персонажи – троица гопников, ненавидящая «Чуркестан» и мигрантов, «везущих к нам туберкулез и полиомиелит»: та троица, которая, собственно, и поставит отнюдь не клишированную то ли точку, то ли многоточие в этой насквозь клишированной истории.

Сергей Терновский

Сильнее «Хатико»: мощнейший по уровню драмы советский фильм «Друг», который напрасно забыт
А была ли вообще та самая драка между Махидевран и Хюррем? В «Великолепном веке» могли приукрасить действительность
«Я хотел показать, что она — стерва»: автор «Белого лотоса» объяснил странную сцену третьего сезона
Глухая официантка вдруг стала детективом: свежий британский мини-сериал критики назвали уникальным и оценили на 100/100
Гарри — Электроник, Рон — из «Слова пацана», а Малфои... тут лучше самим увидеть: ироничный взгляд на новых героев «Поттерианы»
Для стрелы амура всегда есть место и время: угадайте советский фильм по кадру с влюбленными (тест)
Цифры-то красивые, но логика где? Больше всего людей в «Игре престолов» убила вовсе не Арья — по-хорошему, она даже не в топ-3
«Я думала, это реквизит»: лишь в одном известном ужастике актеры снимались с реальными трупами — и звездам об этом даже не сказали
В 3-м сезоне «Игры в кальмара» Ки-Хуна заменят: новому герою под силу победить Ведущего и VIP-игроков
Джон Сноу, Бран? Нет! Настоящим героем «Игры престолов» оказался тот, на кого фанаты даже не подумали бы
Строгая Мымра или жизнерадостная Верочка? Проверьте, кто вы из героинь культового «Служебного романа» (тест)
На этой веб-странице используются файлы cookie. Продолжив открывать страницы сайта, Вы соглашаетесь с использованием файлов cookie. Узнать больше