«Воскресенье»: Рецензия Киноафиши
Чиновник Дмитрий Иванович Терехов собирается привычно провести выходной день. Немного рабочей рутины, обязательный и страшно скучный визит на ужин к друзьям. Если все грамотно спланировать, впрочем, как и всегда у Дмитрия Ивановича — может быть, даже найдется время на встречу с любовницей. Но, как водится, не долго предстоит ждать череду внезапных и тревожащих привычный распорядок дня событий. Сначала попытка самоубийства любовницы Инны, которой до ужаса надоело колесо вранья под носом у мужа, близкого приятеля Терехова. Дальше — больше: для местных жителей Дмитрий Иванович — самый заклятый враг. Он собирается срубить местный лесопарк и построить вместо него модные велодорожки. В семье друзей Терехову тоже рады не просто так: давно хотят выдать за него уже давно не девочку-дочь. Но он не торопится жениться. На его шее —умирающая мать (Вера Алентова), которую он на дух не выносит. Да и вообще — он слишком устал. Его жизнь ему самому кажется дурной и страшной игрой, в которую его поместили высшие силы. Терехов уже давно не пытается сопротивляться. Лишь раздает круглые суммы направо и налево всем, кто от него их требует, чтобы иногда давали продохнуть.
Режиссер фильма Светлана Проскурина — персона для русского кино крайне титулованная, но вообще-то ее больше любят на западе, чем на родине. Хотя и родина обычно не оставляет ее без призов на «Кинотавре». В 1991 году за свой фильм «Случайный вальс» она получила главный приз в Локарно. В 2004 году фильм «Удаленный доступ» попал в программу Венецианского кинофестиваля: такое с российскими режиссерами случается нечасто. Кроме всего прочего Проскурина — одна из сценаристов «Русского ковчега», монументальной работы о русской культуре пера Александра Сокурова, снятой одним кадром. «Был ли кто-то так близок к пониманию судьбы и рока русского героя Толстого, как в фильме моего любимого режиссера Проскуриной?», — пишет Александр Николаевич в открытом письме Проскурниной, после того, как посмотрел еефильм. И сам отвечает — не было. Но об этом мы еще поговорим.
С самых первых кадров велик соблазн поместить картину Проскуриной в один ряд с картинами Звягинцева — вот тебе чиновник, вот тебе все беды от своей же корысти, вот тебе немытая Россия и отмывающий деньги власть имущий, измученность жизнью, которую ты, считай, и не жил. Он пазл, не подходящий ни одной картинке, метаморфоза князя из романа Толстого, вместе с остальными задохнувшийся от спертости окружающей действительности. Но сравнение со Звягинцевым не стоит воспринимать однозначно — от этой тяжелой задушенности и зацикленности российского большого кино на горестях русского народа, показанного к тому же с позиции на три головы выше, уже хочется кричать благим матом — может быть, тогда большие мастера российского кино спустятся с небес на землю и посмотрят в глаза другой стороне реальности. А иначе, ей-богу, уж лучше вернуться к роману Толстого.
Вот и тут та же история: Проскурина показывает усталость и мертвость чиновничьего мира, заручившись камерой Артема Емельянова, снимавшей «Тесноту» Кантемира Балагова. В этот раз камера спокойна и почти всегда статична, берет много крупных планов, выхватывая отрывки ничтожной жизни героя, который в конце буквально покатится кубарем с горы. Так его жизнь сошла с рельсов — казалось бы, так внезапно для него самого — за один воскресный день.
От безусловно положительных героев этой картины — поисковой команды, ищущей пропавшего ребенка в лесу — тоже не веет жизнью. Ее начальница, та самая несостоявшаяся невеста Терехова, цепляется за спасение чужих жизней как за последнюю возможность вытащить из трясины свою собственную. Формальность спасения жизни рифмуется с формальностями смерти — так, в одном из эпизодов усталый Терехов едет на кладбище выкупать место для своей матери. Со всеми можно договориться. Но так уже хочется, чтобы российские режиссеры наконец договорились с самими собой.
Ксения Ильина
